Читаем без скачивания Героический режим. Не для героев [СИ] - Геннадий Башунов

В дверь кто-то ломился, я только сейчас обратил на это внимание.

— Уже не сплю! — крикнул я, поднимаясь. Юля что-то бормотала во сне. С её животом всё, конечно же, было в порядке.

Из-за двери я услышал в ответ отборный мат.

— … отменяется! Шустрее давайте!

Вряд ли сообщение могло означать хорошие вести. Схватив одежду и грубовато толкнув Юлю в плечо, я принялся лихорадочно одеваться.

Что же могло произойти?

Глава 16

17

Костино лицо выглядело жутко. Распухшее, гноящееся, с чернеющими рваными краями ран. Воин лежал без сознания, едва дыша и время от времени постанывая. Рядом с его кроватью валялась выломанная с мясом дверь.

— Яд? — скорее констатировал, чем спросил.

— Наверняка, — сухо ответил Павел. Он старался держаться спокойно и уверенно, но по его деревянному лицу всё было понятно. Нет, он, конечно же, не был размазнёй, просто слишком сильно за нас беспокоился.

— Но у меня всё нормально, — пробормотал я.

— Тебя искусали куда меньше, — пожал плечами друид. — Да и посмотри-ка на своё ухо.

Я прикоснулся к тому месту, где ещё вчера у меня было ухо. Там образовалась корка, которая лопнула даже от лёгкого прикосновения. По щеке потекло что-то горячее. Посмотрев на свои пальцы, я увидел жёлто-красный гной. Кроме этого, мою шею покрывала засохшая корка. Я тщательно протёр шею.

— И что будем делать?

Николай хладнокровно молчал. Алексей тихо выругался сквозь зубы. Антон кашлянул. Остальные ушли ещё пару минут назад.

— Я выпоил ему зелье, — медленно сказал Павел. — Не знаю, помогло это или нет. Трактирщик сказал, что нам нужна Гая, мол, она здешняя травница и сможет как-то с этим справиться. Проблема в другом. Лодку продержат здесь не более четверти часа, следующая пойдёт только завтра — если никто не поплывёт к конунгу, значит, она отправится в море за рыбой. Голова плевал на все мои уговоры, никто ждать не будет. А мне через двенадцать часов крышка, если я здесь останусь.

Я хмыкнул.

— Ну, тут особо раздумывать тогда и не надо. Я бегу за Гаей, кто-то один остаётся с Костей, остальные плывут на другой остров. А мы догоним.

— Согласен, — кивнул Николай. — Думаю, останется Антон.

Павел бросил на паладина короткой взгляд, тот в ответ лишь усмехнулся. Судя по всему, эти ребята разговаривали вчера о чём-то серьёзном. И, что ещё более заметно, ни капли друг другу не доверяли. И опасались конфликта.

При высадке на остров может случиться всякое. Засада, толпа мобов, босс — самые вероятные варианты. Значит, уплывшая пати должна быть более или менее сбалансированной. Один воин в отключке, а я отправляюсь за Гаей, Павел тем более отпадает. Оставлять Михаила или Николая бессмысленно — с одним танком они могут и не справиться. Значит, остаться должен саппорт — Алексей, Антон или Юля. Если останется кто-то из наших, то Павел, который не доверяет Николаю, будет с одним напарником против четверых. А так трое на трое. И не известно, кому придётся хуже — хлипкому убийце с двумя танками или магичке и двум друидам, обладающими массовыми кастами.

Вот такая пати, блин. Если Павел опасается смертоубийства среди своих… о чём они тогда разговаривали?

— Без проблем, — кивнул Антон. — Я остаюсь. Дайте только пару лишних зелий, чтобы он копыта не отбросил.

Павел кивнул.

— Тогда в дорогу. Алексей, ты чего встал?

Последняя фраза была произнесена мне в спину. Мои сумка и плащ валялись на полу.

Я едва не сбил трактирщика, столкнулся со скальдом в дверном проёме, выбежал на улицу и, набросив на себя Плащ Теней, бросился к деревенским воротам. Посмотрим, насколько увеличилась моя выносливость.

Вода была ледяной. Тяжело дыша, я вошёл в речушку по колено и, захлёбываясь, принялся пить. Пил долго, время от времени, останавливаясь, чтобы отдышаться. Когда моё брюхо раздулось, как барабан, я выбрался на берег и тяжело завалился на спину. Нельзя было этого делать, заражение крови даже с зельями наверняка дерьмовая вещь и здесь, не только в реальной жизни. Но сил бежать больше не было.

Плащ Теней, конечно же, порядком мне помог. Первые три штуки я не ощутил, преодолев за пятнадцать минут, наверное, не меньше шести километров. После пятого я ощутил, что сердце выскакивает из моей груди, в глазах темнеет, а выносливость упала на половину, снизив статы на одну два-три. Пару минут назад кончился седьмой, и я был едва жив — кружилась голова, статистика скакала то вверх, то вниз, сердце кололо так, что оно готово было остановиться.

Ничего, отдохну, и дальше. Под действием скрытности мобы не обращают на меня внимания, так что на них времени терять будет не нужно. Я наверняка преодолел не меньше восьми-девяти километров. Может, и больше. А расстояние до деревни, где сейчас должна была находиться Гая, едва ли превышало пятнадцати километров. Я на это очень сильно надеялся.

Мышцы на ногах судорожно сокращались, разболелся живот. Да, и это убийца, который должен неустанно преследовать свою жертву на протяжении долгих дней. Волка ноги кормят, не только зубы.

Статистика более или менее успокоилась, дыхание постепенно приходило в норму, а сердце больше не стремилось выломать рёбра. Я тяжело сел. Зря. В глазах потемнело, рот мгновенно наполнился слюной, и меня вывернуло наизнанку. Я застонал. Желудок сжимался и сжимался в комок, низвергая на землю потоки воды. Вскоре всё содержимое желудка вышло наружу, но тот и не думал успокаиваться, исходя болезненными коликами. Я стоял на четвереньках и тихо стонал, пуская длинные струи слюней на траву. Но вскоре кончилось и это.

С трудом поднявшись на ноги, я набросил на себя скрытность и, пошатываясь, направился к ближайшему дереву, чтобы полежать под ним. Если я упаду посередине дороги не в состоянии сделать ни шага, Константину, вероятней всего, конец.

Я наклонился и, опираясь на правую руку, хотел лечь, но кто-то обхватил меня сзади стальной хваткой. Вскрикнув, я дёрнулся, но две тонкие холодные руки с широкими рукавами держали очень крепко.

— Думал, уйдёшь от меня, человечек? — прошипел мне на ухо знакомый голос. — Думал, Топлюша не поиграет с тобой? О нет, ты будешь моей игрушкой.

Руки сжались так, что захрустели рёбра. Дыхание перехватило. Две тонкие руки подняли меня над землёй, как игрушку, и Топлюша направилась к ручью, из которого я только что пил. Наверняка, и она оттуда выползла. Тварь…

Я судорожно пытался вдохнуть, лёгкие горели, перед глазами в который уже раз поплыли серые круги… с небольшими багровыми искрами. Я сжал зубы, до крови прикусывая язык. Я знал, что мне надо было делать. И это не такое уж и сложное дело — раздуть небольшие искры в беснующееся багряное пламя. Перекошенное застывшее лицо пацифиста со струйкой слюны, вытекающей на подбородок. Этого воспоминания было достаточно.